вообразим грязного человека. Грязный человек. Очень грязный. Он живет в сточной канаве. В сточной канаве под городской свалкой. Как раз в том месте, куда свозят остатки из всех общепитов. Он бомж. Ему 60 и он жирный. Жирный старый канализационный бомж вылезает на поверхность свалки общепита впервые за 7 месяцев. На нём ватный тулуп. Он вылезает в тулупе на поверхность, а на улице лето. И что-то там горит. Вся свалка б/у средств гигиены вокруг свалки общепита горит. И общепит над домом шестидесятилетнего жирного грязного бомжа в телогрейке гореть начинает. А он, ведь, когда-то всем этим пользовался. Всеми средствами бывшей гигиены и чикеностатками. А вылез он чтобы собаку свою похоронить спустя два года после абсолютной уверенности, что это собака, просто с перевёрнутой головой, и, что она действительно померла, потому что воняла она и при жизни, а ходить перестала как только на свет появилась.
Вот стоит старый жирный бомж из канализации летом в тулупе на свалке пищевых отходов весь в дыму а в руках семимесячный "собачий" труп . Труп замотан в его старую майку, которую он, жирный грязный бомж, раньше носил под телогрейкой. "Собаку" он выкидывает а майку начинает рвать. Бомжина превращает своё старое собачее исподнее в тонкие липкие ленточки. Много-много тонких скользких верёвок держит теперь в вытянутых старых руках этот отброс человеческой деятельности, такой же непригодный, как и всё вокруг. И он, одну за другой, комкая, заталкивает эти верёвки мне в рот, я глотаю, поворачиваюсь к вам и говорю : "вот дерьмище-то эти "теоретики", а сценаристы казлины ваще полные"